Версия для печати > Про рапан, дайвинг и морские исследования

В распоряжении Института морской биологии (бывший Одесский филиал Института биологии южных морей) на сегодняшний день находится лишь один водолазный бот по имени «Спрут». Судно столь заслуженное, сколь и старое, от роду лет тридцати. Примерно двадцать из них ученые института выходили на нем в морские экспедиции. В сезон 2013 года «Спрут» послужил ученым в последний раз. Даже небольшие рейсы выполнять на нем было уже нельзя: вышел ему как моральный, так и материальный срок.

Однако исследования в районе Кинбурнской косы в марте прошлого года прошли вполне успешно. А состоялись они благодаря удачной идее совместить, казалось бы, несовместимое – развлечение и науку.

– Нам пришел на помощь Украинский международный центр морских экспедиций, а мы пришли на помощь ему. Результатом остались довольны все, – улыбается младший сотрудник Института биологии морей Александр Куракин.

Действительно, взаимная помощь общественной организации и исследовательского морского института оказалась плодотворной. Состояла она в том, что дайверам предложили... немного послужить науке. И они с удовольствием на это согласились.

– Когда-то объемы подводных морских исследований были ограничены, как и число людей, которые ими имели право заниматься. Водолазному делу обучались не менее полугода и получали на курсах еще и специальные, технические знания. Теперь, чтобы стать дайвером, достаточно недели. То есть, эти люди умеют и имеют право погружаться в воду, конечно, на уровне пользователя. Погружения проводятся для собственного удовольствия, в поисках новых ощущений. Но проходит время и, побывав в наиболее значимых и интересных точках, дайвер вдруг понимает, что ему нечего больше исследовать. Разве что отправляться в дальние края, что не всегда и не всем по карману. Вот у нас и возникла идея – объединить наши усилия. Центр морских исследований предоставил нам для работы катамаран «Огюст Пикар». Мы, в свою очередь, могли привнести в программу развлекательного дайвинга свежие элементы,

Да, но возможно ли подобное? Неужели люди, отправляясь, по сути, в туристический рейс, намереваясь обследовать затонувшие корабли или иные романтические места морского дна, вот так просто соглашаются стать волонтерами науки?

– Конечно, мы старались органично вписаться в план экспедиций Центра морских исследований и при этом суметь выполнить свои задачи по мониторингу данного участка моря, – добавляет ученый, – и это нам удалось.

Действительно, все проходило на паритетных началах. При организации похода будущим участникам предоставили подробный план экспедиции с включением серии научных морских исследований. Они его внимательно изучили и выразили свое одобрение. Так состоялась первая совместная экспедиция на «Огюсте Пикаре» в район Кинбурнской косы.

В этом рейсе были запланированы исследования штормовых выбросов и отборы проб донных организмов и планктона на разных глубинах моря. Отбирали пробы грунта и воды, отмечали места скопления водорослей, проводили исследования организмов водной толщи и дна. Все это потом будет обрабатываться в лабораториях и послужит материалом для сравнения и анализа. Работа кропотливая, требующая огромного терпения и времени. За то время, что ученые отрабатывали «разрезы», дайверы успевали сходить на лодках в другие точки для погружения и вернуться. Однако, никто не роптал, все участники экспедиции осознавали важность проводимых работ.

– Сейчас мы планируем расширять сотрудничество за счет привлечения дайверов непосредственно к подводным исследованиям. Мы адаптируем методики исследований к возможностям непрофессиональных биологов. Надеемся, что уже в этом сезоне проведем широкомасштабные учеты донных гидробионтов в районах, в которые будут планироваться экспедиции катамарана,

Когда слушаешь о результатах исследований Черного моря последних лет, невольно задумываешься – для чего все это надо? Лишь для констатации удручающих фактов ухудшения его экологии?

– Как для чего? – удивляется Александр Куракин. – Прежде всего, для того, чтобы понять, как восстановить ту морскую среду, которая была здесь когда-то. Возьмите, например, такой уникальный морской организм, как мидия. Численность ее в Черном море неуклонно сокращается. И происходит это отнюдь не только от засилья рапаны, которая дала вспышку численности в наших водах не так давно.

Рапана – относительно теплолюбивый вид и наибольшее ее количество сосредоточено на небольших глубинах вдоль берега. Еще 30 лет назад колонии мидий, которые селились вдоль берега, в северо-западной части Черного моря составляли всего лишь 10% от общей ее массы. Основные ее запасы располагались на глубине 12-40 метров, где температура даже летом редко превышает 8-12 градусов. Массированное загрязнение воды органическими веществами не прошло для мидий даром. Природный фильтратор моря не выдержал столь высокой нагрузки. Гниение органических остатков в донных иловых отложениях забирало у среды последний кислород. Морские организмы погибали. Их разложение сводило и без того невысокую концентрацию кислорода «на нет». Последствия этих, заморных процессов могут наблюдать и купающиеся на пляжах, когда при береговом ветре вода вдруг сильно охлаждается, а рыба в огромных количествах скапливается у самой морской кромки: пытается найти место, где кислорода достаточно. Но мидии и другие сидячие организмы от замора уйти не могут.

Обширные мидийные банки исчезали одна за другой.

Природа дает всему живому бесчисленные возможности для приспособления к неблагоприятным условиям. Так, для сохранения себя как вида, черноморские мидии «научились» достигать половой зрелости не на второй год, что является нормой, а значительно раньше. Уже через 90 дней после оседания крохотный моллюск начинал нереститься. Но и это не помогло. Сейчас запасы мидий в северо-западной части моря (побережье от Румынии до Крыма) сократились больше чем в 10 раз. Выжили, в основном, те популяции, которые селятся вдоль берега, где происходит водообмен за счет волнения моря, и кислорода достаточно для жизни донных организмов. Рапана появилась в Одесском заливе в 1975 году, но последние 8-10 лет хищный моллюск интенсивно наращивает численность и доедает тех мидий, которые еще остались.

Прежде всего, это проект — «искусственные рифы», которым занимается Одесский институт морской биологии. Исследования показали – если дать возможность мидиям селиться хотя бы на полметра выше дна, их биомасса возрастает сразу в десять раз. И если раньше рифы рассматривали прежде всего с точки зрения получения товарной продукции, то теперь главная их задача – оздоровление морской среды. Одна мидия среднего размера может пропустить через себя до шести литров воды в сутки. Будет их больше – и появится надежда на то, что Черное море сможет восстановиться.