Война застала меня в селе Беляевка Одесской области, где я, будучи семнадцатилетним сельским пареньком, был мобилизован на краткосрочные курсы минеров (саперов), на которых нас научили заряжать и обезвреживать разные системы мин — противопехотные и противотанковые. Мы изучали устройство различных винтовок и пулеметов, а также револьверов и пистолетов. Наши инструкторы нам все время напоминали, что сапер (минер) ошибается всего один раз. Я об этом помнил всю войну и не раз был свидетелем этих ошибок.
За время войны мне пришлось установить и разрядить не одну сотню мин, и судьба благоволила ко мне — я остался жив.
Минирование дорог, по которым предполагалось движение фашистов, проводили обычно в темноте. Трудно это было делать, особенно в зимнее время, когда от мороза коченели руки. Порой взрыватель приходилось вталкивать в гнездо мины не только пальцами, но и сжатыми кулаками и даже подбородком. Нужно было четко выдержать схему расположения мин, разработанную командованием, с расчетом наиболее вероятного нанесения противнику потерь, а также установки мин «с секретом», чтобы враг не смог быстро провести разминирование.
Замерзшие руки минеры отогревали друг другу снегом, дыханием.
Если минирование было при умелой работе не столь опасным приемом, то разминирование каждой мины — операция опасная. Перед каждой наступательной операцией вначале проводилась артподготовка, а затем нас посылали сделать проход для танков, артиллерии, самоходок, бронетранспортеров. Вот тут-то нужно было и спешить, и в то же время делать все «с толком и расстановкой». Особенно много пришлось разминировать объектов на территории Белоруссии и Польши уже в ходе наступления наших войск по всем фронтам.
Не обошлось и без ранений. Первое я получил уже на территории Польши, около города Магкушев (севернее Варшавы), во время переправы через реку, и сразу же был отправлен в медсанбат, откуда буквально через две недели вернулся в часть, так как осколок мины проник мне в область живота, но не глубоко.
Второе ранение получил в ногу, в область левого колена, уже на подступах к Берлину, когда мы разминировали мост и начали убирать трупы наших и немецких солдат и лошадей, которые препятствовали проезду боевой техники. Когда мы вдвоем со старшим сержантом Донцовым стаскивали с моста вышедшую из строя пушку, его ранило в спину, и я с простреленной ногой на плащ-палатке вытащил бойца с поля боя и сдал санитарам.
В Овидиополе есть музей, где хранится редкая книга о штурме Берлина, в ней подробно описан этот эпизод. В книге «Парад парадов», где изложены материалы о Параде Победы 1945 года, есть фото, где я заснят с моими однополчанами, которых уже нет в живых. Мы ехали в составе восьми человек из 8-й армии (61-я бригада), из Берлина в Москву, где маршировали по Красной площади, одетые в форму сороковых годов.
Хочется описать еще один случай. Когда мы разминировали дорогу на подступах к Берлину, встретили на пути двух девочек, которые обслуживали прожекторную установку. Мы с ними немного пообщались, и вдруг они включили прожектора. Немцы, защищавшие этот рубеж, кинулись наутек, а по ним началась прицельная стрельба из винтовок и пулеметов.
После разминирования дороги началось наступление с криками: «Ура!» И вдруг над нами появились три самолета, которые сбросили небольшие парашютики, и я успел схватить летевший на меня, как потом оказалось, деревянный ключ от Берлина. Многие солдаты взяли эти «ключи» и оказались вскоре с ними в Берлине.
Когда, наконец, был водружен советский флаг над Рейхстагом, я постарался проникнуть туда, и мне даже удалось посидеть в кресле, на котором когда-то восседал фюрер.
Каждый юбилейный год в Москве, на Красной площади, проводится Парад Победы. И каждый раз я еду туда, вспоминая Парад 45-го года. И с каждым разом число тех, кто был в 45-м, все меньше и меньше.
За свои боевые заслуги меня наградили орденом Отечественной войны II степени, орденом Славы II степени, медалью «За взятие Берлина», «За боевые заслуги», «За Победу над Германией» (1941-1945 годов), медалью «За мужество».
***
Перед самым штурмом Берлина я отправил домой прощальное письмо, в котором писал, что бой будет жестоким, и на этот раз я вряд ли уцелею. Но остался жив. Тогда я из города Дрездена выслал письмо сестре с фотографией и надписью на обороте: «Самой старшей и любимой сестричке Наде от брата Яши. Может, волны света унесут меня куда-нибудь, то пусть мертвые черты лица напомнят обо мне». Эта фотография помещена в начале моих воспоминаний.
Публикацию подготовил Виктор Веприк
