Революции делаются в столицах и Румыния не исключение. Протесты начались еще в январе 2017 года через несколько дней после присяги социал-демократического правительства под руководством Сорина Гриндяну. Формальной причиной протестов стало намерение правительства помиловать осуждённых по ряду статей уголовного кодекса, в том числе по статьям о коррупции и превышении полномочий.
Раскачивание ситуации идет ритмично с завидной регулярностью по отлаженной схеме цветных революций, но не без интересных инноваций, о которых и хотелось бы поговорить.
Итак, все по порядку. На крупнейшую манифестацию, организованную 10 августа в Бухаресте представителями румынской диаспоры, вышли около 15 тысяч человек, 247 человек пострадали в результате столкновений между участниками антиправительственного митинга и жандармами. Госпитализированы 16 человек. Среди пострадавших — девять сотрудников полиции, в больницу доставили четверых.
Собравшись на площади Виктория, протестующие попытались прорваться в здание правительства. В ходе столкновений манифестанты бросали в жандармов камни и бутылки, а те применили водометы и слезоточивый газ. Среди митингующих, естественно, были замечены провокаторы.
Манифестанты настаивали на роспуске парламента, проведении досрочных выборов, и создания однопалатного парламента, где треть депутатов должна быть отдана представителям диаспоры. Они также требуют назначения технократического правительства и отмены реформы юстиции, которая сделала судебную и правоохранительную системы зависимыми от правящей партии.
Требования манифестантов по традиции поддержали представители Брюсселя и Вашингтона. Посол США в Бухаресте Ханс Клемм был лично замечен на митинге оппозиционеров.
Для разжигания недовольства используется исторически сложившаяся ситуация экономической диспропорции, когда претензии туземной элиты жить с тем же размахом, с каким живет элита развитых стран, входит в противоречие с невысоким совокупным доходом страны.
«Технократическое правительство» - популярнейший лозунг, время от времени, подбрасываемый компрадорскими силами. Общество с радостью подхватывают эту идею, якобы неполитического правительства, тогда как остается за кадром. чью волю будут выполнять эти «технократы»? Скорее всего чью-то «политическую», но просто не озвученную.
Диаспора – это люди, покинувшие родину, но идентифицирующие себя с ней. Опасность заключается в том, что диаспоряне, носители принципиально другой картины мира, зачастую именно это, а не только экономические причины, заставили их, в свое время, на всегда покинуть родину. Именно нежелание принять обычия и жизненный уклад родной земли, толкает этих людей в эмиграцию. И вот эти люди, попав на родину, снабженные деньгами и наделённые властью начинают через колено ломать устоявшуюся реальность пытаясь подстроить ее под свою иную картину мира. Даже если себе представить, что они получили власть и деньги просто так, за красивые глаза и не выполняют чью-то злую волю по разрушению страны, то у них это и так хорошо получается. Печальный опыт Украины в этом смысле перенасыщен примерами.
Требование отдать треть парламентских мест под диаспору, создает очень интересную конфигурацию внешнего управления страной. Осуществляется она не через элиту, как раньше, а через низовой уровень. Это опора на низовой уровень, состоящая из иностранных граждан, заведенных в парламент. В результате получаются отличные агенты влияния, объективно не способные играть свою игру в большой политике в силу низкого их социального статуса, что позволяет внешним силам создавать критическую ситуацию для любой власти.
