Ранним апрельским утром 1944 года войска 3-го Украинского фронта вошли в Одессу, полностью очистив город от немецко-фашистских завоевателей.
Тех, кто 73 года назад совершил ратный подвиг, остается все меньше, и меньше. Тем ценнее рассказы свидетелей и участников военных событий той далекой весны.
Полковник в отставке, Николай Иванович Московой, потомственный донской казак, начинал войну рядовым. Да, собственно, и всю войну прошел рядовым, несмотря на то, что в кармане солдатской гимнастерки хранился документ о присвоении ему звания сержанта – так уж вышло, что назначения на офицерскую должность не получил.
На войну ушел оттуда, где жил, со станицы Зимовники, недалеко от Ростова на Дону. Было ему всего 17 лет, только школу закончил.
Первые годы служил на Кавказе, там же, в бою под Бесланом, у хутора Ордонского, получил первое ранение и был отправлен в медсанбат. А потом снова бои – в составе Кавказской 319 стрелковой дивизии 1341 полка. Так уж получилось, что мальчишка, только со школьной скамьи, стал в одночасье сапером и разведчиком.
– Вызвали меня к командиру, он мне говорит – вот тебе задание: надо мины ставить, немцу путь преградить. Даю тебе двух помощников, один будет лунки для мин копать, другой обеспечит тебе маскировку. Я до того мины в глаза не видел, не то, что в ее устройстве хорошо разбирался. Вот он мне инструкцию и провел – смотри, говорит, вот это – т-образная чека, это – взрыватель. Если упадет чека и отпустишь ударник, все – никого нет, и тебя нет. Пять килограммов тола, не шутка. Дело ночью было, видно плохо. Но что делать, приказ – есть приказ, – рассказывает Николай Иванович.
В том бою судьба его пощадила, а вот его однополчан – нет. Людей почти не осталось, дивизию расформировали. Бойца, теперь уже со специализацией сапера, перевели в воздушно-десантный, а позже стрелковый корпус полковника Дунаева, в саперный батальон. Так он всю войну и прошел сапером и разведчиком.
Воевал на Таманском плацдарме, чуть не погиб в боях по ликвидации «Голубой линии» на Кавказе, чудом выжил в боях в составе десанта на «Новую землю».
– Дали нам задание взорвать немецкие доты на сопке «Сахарная голова». Сопка далеко, позиция у немцев выигрышная, подойти к ней практически невозможно, всех немец «косит». Страшные были со стороны наших потери. Кто-то так сказал: осталась там гора погибших, высотой, как та «Сахарная голова». Так оно было, – говорит Николай Иванович.
И еще сохранился в памяти эпизод. Их группа отправилась на разведку, а с ними – девушка из медсанбата.
– Росту небольшого, но такая ладная, настоящая красавица. Аккуратная, сапожки по ноге пригнаны, гимнастерка как влитая, не налюбуешься. Двигаемся мы вперед, зашли на опасный участок, немцы его простреливали. Наши ползут впереди по-пластунски, а медсестричка, смотрю, на корточках идет. Я ей кричу, чтобы к земле прижалась, а она в это время возьми, и приподнимись! Дернул я ее я за гимнастерку вниз, но не успел, пуля была быстрее. Немец и резанул ее пулеметом, она осела, на руках у меня умерла, – Николай Иванович на секунду умолкает. – Сколько было на войне смертей, а вот эту забыть не могу.
На Кавказском фронте солдат Московой получил еще два ранения. Подлечился, вернулся в строй. В составе 10-го Гвардейского стрелкового корпуса, инженерного батальона, отделения разведки принимал участие в освобождении Украины. Продвигались тяжело, с боями, прошли Донецкую, Запорожскую, Луганскую, Херсонскую, Николаевскую области.Где-то к 7 апреля 1944 года дислоцировались возле Коблева. Одесса была уже недалеко. Немцы румынским войскам оборону не доверили, дрались ожесточенно, наших солдат полегло здесь немало. Мосты на дамбе между Коблево и Кошарами были заминированы, подойти к ним немец не давал. Переправу осуществили через Тилигульский лиман, по Николаевской дороге двинулись на Одессу. Впереди шли небольшие подвижные штурмовые группы. Каждая группа состояла из отделения пехоты, трех-четырех разведчиков-минеров, имела на вооружении одну, а иногда и две пушки -«сорокопятки».
Группа Москового шла к Одессе мимо Жеваховой горы, через станцию Сортировочная. Там шли отчаянные бои, немцы отстреливались до последнего. Наконец, мы добрались до Пересыпского моста, вошли в город.
– В ту ночь был сильный туман, не видно ни зги, а к утру пошел снег. Мы после переправы мокрые, да еще покрытые снежной крупой. Ужасно холодно. Шли осторожно – немцы оставили в городе подрывников и поджигателей, – рассказывает Николай Иванович.
Зверствовали напоследок фашисты страшно. Молодой боец Николай Мостовой увидел: из подвала возле одного из домов в центре города идет дым. И запах стоял характерный. Этот дом, на Новосельского, 84, он запомнил на всю жизнь. Заглянув в подвал, увидел полуобгоревшие трупы – мужчину в кирзовых сапогах и телогрейке, рядом девочку лет двух-трех. Врезались в память ее простые голубенькие «трикошки».
– Нас, солдат, на той войне погибло множество. Но мирному населению порой приходилось еще страшней. Как подумаешь, что им пришлось пережить, – вздыхает Николай Иванович.
Николай Иванович Московой прошел Румынию, Венгрию, Австрию, Югославию, Чехословакию. Бравый солдат тогда, он и сегодня, в свои 93 года, тоже орел – грудь в орденах и медалях, неистребимая военная осанка, цепкая память.
Война не закончилась для него майским днем 1945 года. Еще долгих три года занимался он разминированием территорий, оставленных врагом.
Награжден орденами – Отечественной войны I степени, Красной Звезды, «За Мужество», I и II степени, «За службу Родине», «Знак Почета», болгарским орденом за освобождение от фашистских захватчиков «9 сентября 1944». Медалями «За отвагу», «За оборону Кавказа», «За взятие Вены», «За взятие Будапешта», «За освобождение Белграда», «За победу над Германией» и другими.
